В печали и радости
Я прекрасная мама, когда надо обнять, утешить, поддержать, успокоить. Идеальная "мама для печали". Ну почти. Если отбросить ту внутреннюю работу, которую мне каждый раз приходится над собой проделывать.
Вот, например, как-то раз мы уезжали на дачу. Корзина, картина, картонка, Ева в автокресле и коляска.
Самое главное - Ева в автокресле, конечно.
Как только Ева попадает в автокресло, она начинает ныть. Как только автокресло с Евой попадает мне в руки - моя спина начинает ныть. Когда моя спина ноет - я рычу. Рычу даже без корзины, картины, котомки и коляски, а со всей этой ерундой...
Аня знает, Аня снисходительна и преисполнена сочувствием, Аня мне помогает - открывает передо мной двери, не задерживается лишний раз на лестницах и даже - о чудо - молчит, не требуя сочинять сказку, изображать волка и отвечать на сто неудобных вопросов (Почему тетя старая? А кто будет носить твои туфли, когда ты умрешь? Почему все пупки разные?).
Аня держится. Буквально держит себя. Ей это очень сложно. И я это ценю.
Мы преодолеваем очередную дверь и выходим на улицу. И тут трубу прорывает: человек отпускает дверь и куда-то бежит - бежит, не глядя по сторонам, под ноги и вообще, захлебываясь речитативом, пропускает конец тротуара, нелепо размахивает руками в попытках сохранить равновесие - ей это почти удается, но в самый последний момент носок туфли зацепляется за люк и - бумс - коленки - а потом и сама Аня приземляются на асфальт.
Раздается крик раненого бизона.
Я негодую. Мне хочется сказать: "Аня, какого черта?" - и: "Я ведь сто раз тебе говорила", - и даже: "Ну почему ты не можешь нормально себя вести, когда мне так тяжело".
И это понятно - у меня куча сумок, Ева в автокресле и мне хочется иметь адекватного ребенка.
В такие моменты у меня, к счастью, есть кодовое слово. Если мне удается вовремя его вспомнить, то я точно знаю, что надо делать.
Это слово "турникет": когда я была уже осознанной, но еще бездетной и, кажется, даже незамужней, мы с Женей куда-то направлялись, и я, как водится, щебетала-щебетала и до того увлеклась, что не заметила турникет в метро, что оказалось мало того, что обидно, еще и больно. Конечно, я ожидала сочувствия, но вместо этого, мой будущий муж начал меня отчитывать - ровно теми словами, что вообще-то смотреть надо, куда идешь, а не разглагольствовать.
И это было так неожиданно, что я ... расплакалась.
Представьте себе картину - два взрослых человека едут по эскалатору - одна ревет, другой над ней смеется.
И да, я его понимаю, ему тоже хотелось рядом с собой нормальную женщину - из духов и туманов - а не странную особу, которая не видит приближающихся створок турникета, особенно в конце рабочего дня, когда ты весь уставший, и хочется, чтобы тебя пожалели, а не наоборот.
Но как же это неприятно, когда ждешь сочувствия, а тебя начинают пропесочивать. А то твои коленки не кричат тебе о том, что надо смотреть по сторонам, а не весело щебетать.
Поэтому я ставлю корзину, картину, котомку и автокресло с Евой, беру на руки Аню и начинаю ее утешать.
Разбитая коленка - это страшное горе. Теперь она никогда не сможет ходить. И, конечно, не дойдет до машины.
- Ничего, я тебя донесу.
- Но на даче я тоже не смогу ходить.
- Я буду носить тебя столько, сколько нужно.
- А вдруг пока ты будешь меня нести, Еву утащат.
- А давай ты будешь за ней следить - и если к ней кто-нибудь подойдет - сразу кричи.
И вот я на руках несу ее в машину и сто раз обещаю, что буду рядом столько, сколько ей понадобится, и потом возвращаюсь за картиной, корзиной, котомкой и автокреслом с Евой с чувством выполненного долга.
Это тяжело? - Да.
Мне хочется наорать? - О, не то слово.
Иногда оно прорывается.
Но чаще меня спасает турникет.
Но пост на самом деле не про это.
В воскресенье мы были на практикуме. Младшие дети ползали по залу, старшие тусили где-то в детской. И в какой-то момент Аня во всеуслышание спросила:
- Олег, ну когда уже будет перерыв?
- А зачем тебе перерыв?
- Я хочу показать маме домик.
- Ну так покажи маме домик.
- А мама занята.
Я думала об этом целый вечер. Я всегда готова найти ресурс на утешение, это у меня в приоритете, но вот быть "мамой для радости" у меня выходит гораздо хуже. Забота, работа, учеба, и я позорно сливаюсь.
Нет, конечно, не всегда. Но быть рядом с плачущим ребенком - это святое, быть рядом с радостным - по возможности.
В итоге вчера я решила - хватит. Я теперь "мама и для радости тоже". Пусть это означает ползать на четвереньках по торговому центру, рассказывать сказки про динозавра в троллейбусе, носить на голове бумажную корону из Бургер Кинга и да - мы вчера впервые оставили Еву бабушке - и сходили вдвоем сделали маникюр (и Аня высидела).
"Мама, смотри, как я танцую, точнее, я балуюсь". Я отрываюсь от этого поста. "В печали и радости", - повторяю я про себя и отвечаю: "Давай побалуемся вместе".
Ольга Коровякова
